новости

«Вогнать в краску» — это проект, созданный в партнерстве с брендом Sadolin, который входит в концерн AkzoNobel и является ведущим мировым производителем краски высшего качества. Впервые у нас сразу два героя. С Еленой Логвинец и Олегом Волосовским мы поговорили о красном.

Олег создает интерьеры, которые подобны театральному действу. Их посещение — уникальный эмоциональный опыт для клиента. Вместе с тем, главным показателем удачного общественного проекта Олег считает коммерческую успешность.

Елена работает в основном с частными интерьерами. Она любит стиль ар-деко, а еще умеет находить уникальные артефакты из других столетий и культур. Благодаря Елене, в проекты Loft Buro попадают воины Терракотовой армии или массивные индонезийские ворота с шипами для отпугивания слонов. В семье есть три красных автомобиля, красная лодка и красный велосипед.

Вышивка и помидоры

Олег: Мой путь в профессию был предначертан с детства. Разве может быть иначе, когда твой дедушка — архитектор по свету, отвечающий за газоразрядную иллюминацию Крещатика, а папа — ювелир. Точнее, сначала отец был инженером-радиоэлектронщиком и паял микросхемы для космических кораблей, а потом бросил это дело, чтобы заняться ювелиркой и скульптурой. Лена носит украшения, сделанные отцом по моему дизайну. Перегородчатая эмаль на булаве, которую используют при инаугурации Президента Украины, — тоже дело рук отца.

Но моим воспитанием занимались не дедушка и папа, они были вечно заняты. Меня воспитывали женщины: бабушка и мама. На первый взгляд, они не имели отношения к творчеству, но понимали в рукоделии. Мама научила меня коллажировать, мыслить объемами, вышивать гладью и крестиком, я даже запросто мог связать носочки.

После чернобыльской аварии мы уехали в Ленинград (тогда Санкт-Петербург назывался так), там с бабушкой каждый день ходили в музеи. Я был обязан вести дневник и записывать в нем имена художников, названия картин и свои впечатления. Я уже рыдал от этих музейных пыток, но бабушка-юрист взялась за мое воспитание всерьез.

Елена: Мое детство прошло в Херсоне, и в семье тоже была художественная предыстория. Мой отец — мастер ковроделия и ткачества по первому образованию и художник-график по второму. Прабабушка по одной линии и дедушка по другой были профессиональными портными. В какой‑то момент я тоже хотела стать модельером. Но воплотила эту мечту наша дочь Елизавета.

Во время учебы в школе я узнала, что существует Республиканская художественная школа в Киеве. На весь Советский Союз было семь таких школ, и поступить в них было непросто. У меня получилось, и в 14 лет я приехала в Киев учиться. Эта школа была местом встречи неординарно мыслящих людей. Что удивительно, учителя спрашивали наше мнение, а в те времена в Советском Союзе такое сложно было даже представить.

После РХШ моя дорога лежала только в Художественную академию, но с первого раза я не поступила и вернулась через год. В этот период между учебой я успела поработать художником-оформителем — рисовала вывески, наглядную агитацию. Мне даже доверили изобразить Ленина для фойе одной организации, в интерьере этого фойе было много красного цвета.

Красная дорожка

Олег: Я командный игрок, и мне всегда нравилось коммуницировать с людьми. Во время учебы в академии у нас пошли первые халтуры. Я придумывал концепт и чертил, Лена рисовала красивую подачу с небом и лучами солнца, которые отражались в фасаде. То есть первую профессиональную команду я собрал лет в 18. После окончания учебы у меня было несколько предложений работать в архитектурных студиях, но я решил попробовать сам.

Понятия «интерьерный дизайн» в то время не существовало. Но запрос на него был. Мы начали с интерьеров магазинов. Вдвоем с другом накупили инструментов и делали все от начала до конца — придумывали дизайн и воплощали его своими руками. Лена тоже работала с нами, создавала дизайн витрин, рисовала, красила. Это были интерьеры магазинов Nike, Salomon, Speedo, Mustang. Я был официальным дизайнером магазинов Adidas в Украине и за пять лет объехал все крупные и средние города, где открывались их представительства. Благодаря этому опыту, я сегодня говорю с производителями мебели на их языке. А если нужно, могу и сварной шов елочкой сделать.

Вместе с другом мы накупили инструментов и делали все от начала до конца — придумывали дизайн и воплощали его

Елена: Мы были первым курсом, который не распределяли после окончания учебы. Страна обрушилась, валюта тоже рухнула — мы стояли на краю обрыва, все было непонятно и очень интересно.

Применить то, чему нас учили, оказалось негде, но мы были открыты к новому и брались за любую работу. Я была художником-постановщиком в центре рекламной фотографии, а в другой команде работала над созданием рекламных роликов. Часто одевала актеров в одежду из собственного гардероба. Любимым стал ролик для «Нового Радио» с Александром Вертинским в главной роли.

Бархатный занавес

Олег: Сложно назвать направление в дизайне, где бы я ни попробовал себя. Причем каждое из этих зерен проросло и повлияло на мою работу сегодня. Например, отдельным направлением в работе нашей студии были реквизит и костюмы для артистов цирка.

Все началось с декораций для афиш и буклетов цирка «Модерн». Мы работали со звездами уровня Cirque du Soleil, многие из них там тоже выступают. Создавали люки, в которые актер проваливается во время Magic show, проволочные конструкции внутри одежды, позволяющие делать трюки. Не хочу раскрывать всех секретов, мы же говорим о магии. Потом все цирковое училище ходило к нам за реквизитом.

Костюмы я создавал так: сначала шили полностью облегающий купальник из бифлекса, а потом на примерке прямо по модели я рисовал фломастером, где пришить юбочку или какую‑нибудь деталь. Так как знаний закройщика у меня не было, я работал методами макетирования: прикладывал, отмечал, вырезал. Недавно узнал от дочери, что профессиональные фешен-дизайнеры тоже применяют такой способ.

Важным этапом стала работа художником-постановщиком в театре Романа Виктюка. На всех репетициях я сидел в темном зале. В любой момент режиссер мог позвать, и нужно было моментально реагировать — менять декорации, придумывать что‑то новое.

Театр, а особенно гастроли, научили меня создавать масштабные проекты в очень короткие сроки. Когда контейнер с декорациями приходит за два часа до начала спектакля, нужно работать быстро. Поэтому я придумывал декорации, которые можно легко монтировать и собирать.

Например, мы на гастролях и вдруг отключили свет. Ада Николаевна Роговцева говорит: «Я не выйду на сцену, света нет». Тогда ты режешь консервные банки, вспоминаешь театр времен средневековой Англии и ставишь в банки свечи. Потому что спектакль состоится при любых обстоятельствах.

Мне приходилось слышать комментарии по поводу театральности наших интерьеров. Люди не знают, о чем говорят. Создать атмосферу, в которую зритель поверит, — это невероятно сложная задача. Поэтому «театральность» для меня — это не критика, а похвала.

Красная шапка Кусто

Елена: История любви к винтажным автомобилям в нашей жизни началась еще в 90‑х. Олег купил «Москвич 401» и взялся за его реконструкцию. Жили мы достаточно бедно и все заработанные деньги уходили на ремонт автомобиля. Олег покрасил его в розово-малиновый цвет, сделал ультрамариново-перламутровые крылья и благополучно проездил на нем три года без номеров.

Позже, когда я стала часто бывать в Италии, случайно познакомилась с президентом MG Car Club d’Italia, клуба поклонников Morris Garages. Это английская марка, выпускавшая спортивные автомобили с 1920 года. Мы загорелись и довольно скоро в Англии, в Суссексе, купили наш первый Morris Garages. У машины есть имя — Мистер Харольд, ей больше 60 лет. Английские коллекционеры кусали локти, узнав, что модель ушла из страны. До пандемии мы регулярно ездили на митинги клуба MG в Италию и по Европе. Там собираются любители ретроавтомобилей со всего мира. В этих забегах есть один тематический день, когда участники одеваются в стилистике лет выпуска их автомобилей. Это очень красиво: шляпки, чемоданчики, очки, брюки в клетку.

Приходилось слышать комментарии по поводу театральности наших интерьеров. Люди не знают, о чем говорят. Создать атмосферу, в которую зритель поверит, — это невероятно сложная задача. Поэтому «театральность» — это не критика, а похвала

Олег: Другое мое хобби появилось относительно недавно. Когда случился локдаун и нас закрыли от нашего любимого Мистера Харольда, который стоит в гараже в Италии. Несколько раз попробовал яхтинг, а потом вместе с моим другом-капитаном мы поехали в Черногорию учиться. И вот недавно был тур, где 70 % времени я провел за штурвалом. Теперь я получаю международную лицензию шкипера прибрежных вод и планирую расти дальше. Это хорошая перезагрузка, а в нашей работе она просто необходима.

На яхтинге, из которого вернулся недавно, расписал молодую пару. По морскому закону я имел такое право. Специально для этого действа пошил костюм капитана второго ранга образца 1906 года. Шестьдесят присутствующих на мероприятии до конца не понимали, все происходит по‑настоящему или же это театральная постановка. Но мы сами поверили в эту постановку — у меня дрожал голос, у нас с женихом выступили слезы на глазах.

Недавно на яхтинге я расписал молодую пару. Присутствующие до конца не понимали, все происходит по‑настоящему или это театральная постановка

Красный мак

Олег: Красный — это один из самых сложных цветов. В нем есть две противоположных эмоции. Нужно быть осторожным, потому что эмоцию красного можно поменять на полутоне. К тому же красный — это исторический цвет. Он использовался в ленточках, флагах, одеждах королевских особ. Он будоражит и любит, но в то же время — это цвет ненависти и символ декаданса.

Красный стремится доминировать и отлично работает как акцент. Достаточно красной точки в картине или красной тумбочки в комнате, чтобы изменить общее настроение.

Красный можно сочетать с любым цветом, если они соответствуют по тональности. Он идеально работает с черным, потому что оба эти цвета одинаково сильные. Любой другой цвет красный может задавить. Лучше подбирать к нему два партнерских цвета.

В работе с цветом важен баланс. Для красного ключевые моменты: его количество и объем. Полностью красный интерьер имеет право на существование, если его цель — вызвать эмоциональный взрыв.

В интерьере ресторана «Остання Барикада» красный из акцента перерос в символ. Красный мак стал визитной карточкой заведения. Потому что для меня Украина — это именно цветок мака. Красных акцентов достаточно и в нашем собственном доме Hayloft. Это пространство в стиле колониальный лофт, где есть элементы Китая, Индонезии, Японии.

Полностью красный интерьер имеет право на существование, если его цель — вызвать эмоциональный взрыв

Меня спрашивали друзья: как ты ездишь на красной машине, тебя же все видят? Почему‑то считается, что на красных машинах должны ездить только молодые девушки. Для меня это вообще не так. Во-первых, я архитектор и могу позволить себе определенную эксцентричность. Во-вторых, для меня важен тон красного, и далеко не каждый тон мне нравится. Мои машины хоть и отличаются оттенками, но имеют именно тот, подходящий тон. Хотя понимаю, что с красным нужно научиться жить. Надевать на себя одежду красного цвета мне сложно, но я буду учиться. Начну с красной рубашки.

Елена: Для меня использование красного цвета в интерьере говорит только об одном: здесь живут смельчаки. Красные вещи всегда притягивают внимание, они заметны. Это раздражители и у разных людей они срабатывают по‑разному. А еще я отношусь к красному настороженно, потому что он ассоциируется с трагедией и революцией, которые были у нас в прошлом и с войной, происходящей сейчас.

В нашем Hayloft Олег убедил меня использовать красный в достаточно больших масштабах. Интересно читать отзывы о проекте, как его воспринимают в разных странах. Кто‑то пишет, что это слишком ярко, кто‑то, наоборот, что в интерьере мало цвета. Многие иностранцы вообще оказались не готовы к цвету, у них наши красные акценты вызывают чуть ли не панику.

Забавно, что люди нормально воспринимают, например, китайский красный комод. Для них это понятная вещь — символ высокохудожественной натуры человека. Но вот картина с Папой Римским, играющим на рояле, вызывает бурю эмоций, в ней красный понятен не всем.

Красный гораздо правильнее воспринимается вживую, а не на фото. В интерьере ты видишь его под разными углами, на разном расстоянии — это совсем по‑другому, чем смотреть тот же интерьер, снятый на фото.

Кровавая Мэри

Олег: В дизайне можно сочетать почти все. Не стоит использовать шерстяную ткань вместе с пластмассой. Потому что произойдет электрический разряд или будут электризоваться волосы, а это некомфортно. Я бы советовал не забывать о законах физики, а остальное все можно.

Предметы из разных культур сочетать просто, если ты понимаешь их общую знаковую систему. Все культуры, основанные на знаковой системе, имеют общие корни. То есть, их можно сочетать. Дизайнеру важно изучить этот алфавит, чтобы научиться писать на нем собственные слова. Он состоит из древних символов, как солнце, вода, рыба, и во всех культурах их изображали похожими. Раньше над созданием знаков работала религия, но новые символы появляются и сегодня.

Понятие форм и объемов также общее для всех. Этому нас никто не учил, но мы одинаково воспринимаем шар, квадрат или пирамиду.

Нет никакого правила, как можно или нельзя сочетать. Нужно быть дизайнером-алхимиком и находить уникальные экстракты. Единственный способ не переборщить — воспитывать собственную культуру.

Елена: Границы расширяются экспериментами. Ставить эти эксперименты помогает образованность и богатый культурный бэкграунд.

Моя любовь к эклектике началась с поездок в Швецию еще в 90‑х. Подруга, которая жила в Стокгольме, каждый год меняла квартиры. Именно в этих квартирах я увидела серванты с ящичками, которые с трудом выдвигались от старости, кособокие скамеечки, невероятные принты на постельном белье, огромные картины на всю стену. Там я ощутила, как можно миксовать и вплавлять чужую культуру в свою.

Красное дерево

Олег: «Чтобы стоять, нужно держаться корней» — сказал Борис Гребенщиков. Для меня традиции — это то, что держит нас на земле. Если страны не создали, не сохранили и не воспитали собственных традиций, они становятся клонами соседних стран. Мы точно не хотим быть клонами.

Елена: Частично эклектика в наших интерьерах стала результатом утраченных собственных традиций. Мы привозим артефакты из других стран, потому что не можем найти аналогичные вещи в нашей культуре. Эти предметы не сохранились.

Важно знать собственную культуру, чтобы грамотно интерпретировать ее и на основе древних традиций создавать новое. Богатый бэкграунд позволяет не преодолевать путь культурного развития шаг за шагом, а сделать прыжок.

Для меня важно передавать что‑то ценное по наследству. Но в моей семье реликвий или фамильных ценностей не осталось, у нас все забрали. Единственное, что сохранилось — это портняжные ножницы моего деда. Отец торжественно подарил эти ножницы нашей дочке Елизавете, когда она решила сталь фешен-дизайнером. Теперь это ее наследие.

Преемственность и связь поколений важны для всех нас. Поэтому для меня так ценны ювелирные украшения, которые создал отец Олега. Тем более что дизайн для них придумал Олег. Я ношу их и бережно храню, как фамильные драгоценности, которые мы можем передать дальше.

Алые паруса

Олег: Моя мечта — создать музей современного искусства. Большое пространство, где были бы не только картины и скульптуры, но и автомобили, светильники и предметы дизайна. Смыслом этого музея будут не сами предметы, а наши эмоции от взаимодействия с ними. Потому что картина в интерьере и картина в галерее — это совершенно разные эмоции. В первом случае — это дизайн, а во втором — искусство. Все меняется в зависимости от того, создан ли интерьер для картины, или картина вписана в интерьер. В разных объемах одна и та же работа вызывает разные эмоции. Именно это ценно для меня — эмоциональный опыт, и возможность превратить посещение музея в некое действо.

Когда приходишь в Стокгольме в ресторан, который ведет свою традицию с XIII века, ты понимаешь, что вот в этом и есть смысл

Елена: Я бы хотела создавать интерьеры, которые можно передавать по наследству. Чтобы их не нужно было переделывать, следуя за модой. Конечно, можно перекрашивать стены, и привносить в это пространство душу человека, который живет в нем сейчас, оставляя основу неизменной.

Я с восхищением смотрю на страны, где есть история, которая может быть рассказана столетие за столетием, а в последнее время — десятилетие за десятилетием. Когда приходишь в Стокгольме в ресторан, который ведет свою традицию с XIII века, ты понимаешь, что вот в этом и есть смысл! В том, чтобы понимать свою идентичность и рассказать о ней другим.

Текст: Надежда Шейкина

PRAGMATIKA.MEDIA

«Вогнать в краску» — это проект, созданный в партнерстве с брендом Sadolin, который входит в концерн AkzoNobel и является ведущим мировым производителем краски высшего качества. Мы общаемся с дизайнерами и архитекторами о цветах их жизненной палитры. Говорим о воспоминаниях и эмоциях, которые формируют авторское видение, почерк дизайнера.

Основная ценность в системе координат Ольги Богдановой — это энергия. У Ольги ее много, и насыщенный зеленый цвет в проектах — одно из проявлений.

Зеленка

Мое детство прошло в Киеве, и оно было совершенно обычным. Родители много работали, суп стоял в холодильнике, ключ висел на шее. Я шла со школы по бетонным плитам, смотрела под ноги, находила монетки и радовалась этому. Часто спотыкалась и падала, поэтому колени вечно были в зеленке.

Мой папа был инженером на заводе Туполева. Нравилось приходить к нему на производство, где изготавливали детали. Оттуда я приносила домой металлическую стружку разных оттенков и плотности. До сих пор люблю запах машинного масла.

Папа учил меня рисовать и работать паяльником. Я могла вынуть внутренности из машинки, вставить туда моторчик и припаять его к колесикам. Мои машинки ездили.

Когда мне было семь лет, папы не стало. Он погиб в железнодорожной катастрофе, и долгое время я об этом не знала. Чувствовала, что маме тяжело, и не донимала ее вопросами.

В школе на уроках труда у нас был выбор: можно было учиться готовить или чертить. Единственной из девочек я выбрала черчение. Мы чертили какие‑то детали — шурупы и болты. Мне нравился процесс, в нем я чувствовала себя органично. Еще я ходила рисовать в художественную студию и была закрытым, молчаливым ребенком.

В 14 лет я поехала во Францию и какое‑то время жила там в семье. Это был шок — я попала в другой мир. Жила в большом доме с бассейном, мраморным полом, современной кухней, встроенной техникой, «умным» домом, алюминиевыми окнами и раздвижными системами. Конечно, тогда я думала, что во Франции все живут именно так. Вместе с семьей мы бывали в гостях у их друга, архитектора в Страсбурге. Впервые я увидела двухуровневую квартиру, где спальни и жилые зоны на первом уровне, а холл с большим камином — наверху. Эти впечатления стали для меня переломными, переключили с обыденности на совершенно новую волну.

Ростки

Когда я поступила учиться в Университет строительства и архитектуры, то очутилась в среде талантливых людей. В журнале моя фамилия шла по алфавиту сразу за фамилией Балбек, да и вообще компания подобралась замечательная, многие из одногруппников сегодня известны как лучшие украинские архитекторы.

На третьем курсе я начала подрабатывать. Приблизительно в этот период в стране начался строительный бум, наша профессия стала нужной, востребованной. Был спрос не только на архитекторов, а и на помощников архитектора, стажеров.

За год я поменяла несколько компаний, пробовала разное, искала себя: чертила гардеробные, готовила рабочие чертежи отеля Radisson Blu. Потом был заказ на первую квартиру, она находилась по улице Богдана Хмельницкого. На четвертом курсе у меня уже была команда из визуализатора и двух студентов, которые помогали вести проекты. Мне нравилось трудиться, чувствовать себя нужной и зарабатывать собственные деньги.

Ближе к концу учебы одна из клиенток предложила мне создать студию в партнерстве. План был такой: она будет находить клиентов и вести финансы, а я стану создавать дизайн. Тогда мне показалось, что это неравное партнерство, в котором основная нагрузка будет на мне. Сейчас я понимаю, что иметь партнера с другими компетенциями — это хорошо.

Сразу после выпуска многие одногруппники открыли собственные дизайн-студии. Это было логичным шагом. Я пришла к талантливому Славе Балбеку и предложила партнерство ему. Звучало это примерно так: «Слава, давай создадим студию и будем работать вместе. И еще есть один нюанс — я беременна». Слава согласился, и мы запустили 2B.Group. После нашего первого проекта он уверенно сказал, что мы лучшие.

Живая изгородь

В институте нас учили создавать крутые проекты, но совершенно не учили вести бизнес. Мы не задумывались о таких вещах и сразу ринулись работать. Не обсудили заранее ни один из важных пунктов, которые следовало бы проговорить: у кого какие обязанности, как мы станем развивать компанию и как будем расходиться, если возникнет такая необходимость.

Каждый жил и развивался в своем темпе. За время работы 2B.Group у меня родились трое детей. Мои потребности поменялись, и от компании мне нужно было не только творчество, но и бизнес-структура. Мне часто казалось, что партнер работает больше, и я должна бежать в три раза быстрее. И у меня была энергия так бежать. Значительно позже я поняла, что в этой погоне за локомотивом-Славой просто теряю себя.

В институте нас учили создавать крутые проекты, но совершенно не учили вести бизнес

Наш процесс разделения длился около года: мы спорили, искали решения, привлекали консультантов и юристов, пытались склеить студию и в какой‑то момент заговорили о том, что ничего страшного не произойдет, если начнем работать отдельно. В итоге мы оставили 2B.Group как общий бренд и дань нашей истории, подписали договор о том, что не будем конкурировать, и создали две отдельные компании: balbek bureau и Bogdanova Bureau. Мы сохранили хорошие отношения, и единственное, что я сейчас чувствую по этому поводу — благодарность за 12 лет совместной работы.

Зеленые бумажки

Убеждена, что основные сложности происходят с нами из‑за отсутствия коммуникации. Чем больше ты проговариваешь, комментируешь свои действия, тем проще взаимодействовать с людьми. Всем удобнее играть в игру с понятными правилами. Это касается и работы, и партнерства, и семьи. Когда я поняла это, стала абсолютна прозрачна с сотрудниками во всех сферах — от обсуждения ожиданий до открытых финансов.

Сложности происходят из‑за отсутствия коммуникации. Чем больше ты проговариваешь, комментируешь свои действия — тем проще работать

Каждый в бюро знает, сколько мы получаем и за какие объекты, куда идут эти деньги, где мы в плюсах, а где в минусах, и сколько зарабатываю я. Мы проговорили с командой не только бонусы, но и процент «на факапы». У многих есть иллюзии о роли руководителя, а с открытыми картами стало понятно, что быть предпринимателем и тянуть свой бизнес не так просто.

В каждом бизнесе есть «бутылочное горлышко». Его можно пройти один раз или несколько, но когда ты масштабируешь компанию, проектов становится больше — тонкие места дают о себе знать. Вот тогда и приходит понимание, что нужно налаживать процессы и грамотно выстраивать систему.

Молодым предпринимателям, которых я курировала этой зимой на программе European Design Upgrade, я постоянно задавала вопросы: где в проекте деньги? как он будет зарабатывать? Я знаю, что на первом этапе можно быть вдохновленным и работать без отдачи, но долго так не выгребешь. Нельзя только отдавать, что‑то должно возвращаться. Если прибыли нет — это сигнал. Возможно, ты идешь не по тому пути или что‑то не так делаешь. Прибыльность бизнеса — это ценная подсказка.

Синий + желтый

Зеленый находится в моем рейтинге цветов сразу после любимого белого цвета. Они оба есть в моем гардеробе и в моих объектах. Люблю насыщенный тон, он придает пространству свежесть. Зеленый хорошо сочетается с коричневым, соломенным и цветом песка. Зеленый — это энергия, жажда жизни, эмоциональный подъем. Это как съесть пучок рукколы.

Зеленый отлично работает в коммерческих интерьерах. В моих проектах 365 Studio и мужском салоне красоты Cabinet Barbiere зеленый был желанием заказчика, которое совпало с моим желанием. В жилых интерьерах зеленый уместен в виде декора или арт-объектов.

Зеленый — это энергия, жажда жизни, эмоциональный подъем. Это как съесть пучок рукколы

В моем понимании жилые пространства не должны быть с активным насыщенным цветом. Это место, где человек отдыхает и чувствует эмоциональный комфорт. Мои интерьеры — уравновешенные, в них больше природных оттенков: серый, бежевый, песочный, терракотовый. Безусловно, есть клиенты, которым нужны активные цвета, но скорее всего, они не станут обращаться ко мне.

Главный способ сочетать цвета — это брать оттенки у природы. Яркие сочетания — в тропиках, спокойные — в скандинавских пейзажах. Как правило, я ориентируюсь на природу той местности, в которой находится объект. Мне нравится, когда интерьер соответствует экстерьеру, даже частично мимикрирует в среду.

Есть еще один способ находить удачные оттенки. Выбирать из тех, которые предлагают дорогие компании. Хорошие производители мебели, плитки, обивочных тканей, красок или ДСП тратят много усилий на то, чтобы создать и предложить клиенту идеальные оттенки. К тому же цветовая палитра брендов высокого уровня продумана так, что оттенки в ней хорошо сочетаются между собой.

Изумрудный город

После Революции Достоинства у всех нас случился перелом в сознании. Мы начали с гордостью говорить, откуда мы, ценить свою культурную идентичность. Многие люди почувствовали ответственность не только перед собой, появилась какая‑то совершенно новая социальная ответственность. Стало ясно, что каждый из нас может влиять на то, как воспринимают Украину, что о ней знают в мире.

У меня возникло желание показать, насколько крутые и талантливые люди работают вокруг. Тогда мы запустили Prostir86 как платформу для презентации украинского предметного дизайна. Сначала проводили локальные ивенты, знакомили коллег с работами, которые создают наши дизайнеры.

Потом были несколько совместных выставок с Анастасией Белецкой. Мы поддержали ее проект в Болонье и вместе сделали выставку в рамках Paris Design Week. Дальше это движение разгорелось, как бенгальский огонь, который только недавно затушил СOVID.

Вместе с Еленой Оранской и Катериной Соколовой мы организовали три выставки украинского дизайна в Эйндховене в рамках Dutch Design Week и одну на Миланской неделе дизайна. Все это были имиджевые проекты, которые приносили моральное удовлетворение и создавали международный резонанс. Это была возможность сделать что‑то важное, полезное, внести свой вклад в глобальную картину. История совершенно не про деньги и даже не про славу. Сейчас, когда международные выставки на паузе, пришло время подумать и переосмыслить это направление. Я бы хотела, чтобы помимо драйва и эмоциональной отдачи появилась еще и финансовая.

Зеленый свет

Я человек, который постоянно чего‑то хочет. Хочу научиться, попробовать, успеть, достичь. Мне категорически не нравится поговорка: семь раз отмерь — один отрежь. Иногда лучше два раза отрезать и посмотреть, что получится. Думаю, часто что‑то не выходит только из‑за наших страхов. Нормально, когда они есть, но без преодоления страхов мы все бы топтались на месте.

У меня в гардеробной лежит книжка «Женщины, изменившие мир». Я бы хотела стать героиней такой книги

Я разочаровалась в силе коллективного разума, но искренне верю в силу личностей. Успех приходит тогда, когда каждый участник команды прилагает усилия для реализации своих личных амбиций в рамках общего дела. Высадка людей на Марс тоже произойдет для удовлетворения чьих‑то амбиций. Например, Илона Маска, у которого они масштабные. Именно реализация личных целей — это мощная мотивация создавать крутые проекты.

У меня в гардеробной лежит книжка «Женщины, изменившие мир». Я бы хотела стать героиней такой книги. Хочется влиять на важные процессы, менять реальность, которая когда‑то сформировала меня. Помимо семьи, любимой работы для меня важно делать что‑то особенное и создавать новое.

Текст: Надежда Шейкина

PRAGMATIKA.MEDIA

«Вогнать в краску» – это проект, созданный в партнерстве с брендом Sadolin, который входит в концерн AkzoNobel и является ведущим мировым производителем краски высшего качества. Мы говорим о цветах с дизайнерами и архитекторами. Набираем палитру жизненного опыта, обводим условным маркером воспоминания, события и суждения. Один герой – один цвет. В предыдущих сериях были белый, бежевый и бордовый.

Когда мы договаривались об интервью с дизайнером Юрием Зименко, он без колебаний выбрал темно-синий цвет. А уже в процессе разговора выяснилось, что синий в интерьере он не особенно любит и применяет дозированно. Суперсила Юрия – выстраивать баланс. Это ключевое понятие в его системе координат. Баланс между интерьером и фасадом, между работой и личным временем, баланс цветов, смыслов и текстур в пространстве.

Индиго

Думаю, что в детстве я недополучил эстетических впечатлений, которые были мне так нужны. Я вырос в Советском Союзе, где царил дефицит красивых картинок. Красоты не было ни в архитектуре, ни в одежде, ни в журналах, ни в телевизоре. Мне нравились дорогие игрушки, которые не могли позволить себе мои родители: самолеты, железная дорога, домики, которые можно было склеивать. Уже потом я понял, что они привлекали меня мелкими деталями, совершенством форм и технической сложностью.

Людям было не до эстетики, они оценивали вещи по стране-производителю — «итальянские сапоги», «чешская стенка». И никто не спрашивал про цвет или размер — их сразу покупали. И даже это считалось удачей.

В детстве мне нравились игрушки с мелкими деталями, совершенством форм и технической сложностью

В детстве я ходил в радиокружок в Доме пионеров. Радиотехника была популярна тогда среди мальчиков, и я пошел за компанию с другом. Кружок оказался мне абсолютно чужд. Но это был повод ездить на «Арсенальную», пройтись по красивым улицам центра Киева, попасть в здание Дома пионеров. Я помню его небольшие ступеньки, ковры, окна с потрясающим видом на Днепр. А еще мне нравился Памятник Славы и улица Городецкого.

Синяя птица

Свою синюю птицу я поймал, когда начал работать в дизайне. Впрочем, мой жизненный выбор был предопределен, просто до какого‑то момента я не видел этого и не относился к своему хобби серьезно.

Я закончил медицинский институт и собирался работать врачом. После восьми лет тяжелой учебы просто взять и передумать было сложным шагом.

В тот период я уже пробовал себя в оформлении витрин. Это занятие радовало меня гораздо больше, чем работа на приеме с пациентом. Я почувствовал, что могу быть счастливым человеком, который занимается любимым делом, либо работать по специальности, которая на тот момент считалась престижной, но не приносила мне удовольствия. Понял, что работа без удовольствия будет вредить и моему профессиональному росту, и тем людям, которых я стану лечить, а это большая ответственность.

Все решилось в течение десяти минут. Я сел в коридоре больницы, посмотрел на синий цвет стен со следами грибка, на людей в желтоватых халатах с отсутствием фигур. В их жизни не было места мечтаниям, поездкам и всему тому, что нужно мне. У многих из этих людей были счастливые глаза — им нравилось то, где они находятся и что делают. А я ощутил, что мне не нравится находиться там, и что я несчастлив. На этой эмоции я взял лист бумаги и написал заявление об уходе.

Во время, когда я учился в институте, не было даже намека на профессию дизайнера. Не существовало таких учебных заведений, курсов или людей, которые бы этим занимались. Я не знал, что такой путь возможен, в нашей стране его не существовало в принципе.

Сейчас для меня важно сохранять интерес и ощущение новизны в профессии. Я хочу максимально реализовать свой творческий потенциал, достичь того уровня успешности, который дает больше свободы.

Голубая кровь

Я делю хороший вкус на врожденный и приобретенный. Врожденный позволяет идти в творческую профессию, развиваться в ней и добиваться лучших результатов. А приобретенный помогает красиво одеваться, получать удовольствие от поездок, хороших отелей, кухни, общения с людьми, формировать собственное видение. Насмотренность с детства дает приобретенный хороший вкус.

Плохой вкус возникает, когда нет насмотренности и связи с культурным наследием

На Западе гораздо больше вовлеченных в эстетику людей, чем у нас. В Италии, например, многие люди выросли в красивых кварталах, ходили в красивые парки и музеи, жили в красивых интерьерах и напитывались культурным наследием. Сложно представить, что такие люди будут потом строить панельные девятиэтажные дома или красить 20‑этажное здание в персиковый цвет. Те, кто способен на такое, находятся в меньшинстве, и им не позволят строить то, что вздумается. Плохой вкус возникает, когда нет насмотренности, преемственности и культурного наследия, когда недостает воспитания.

Те же люди на Западе могут сами создать себе приятный и комфортный для жизни интерьер. У них есть для этого достаточная эстетическая база. Дизайнеры там тоже работают, но они нужны для более сложных задач. Работа в дизайне предполагает фундаментальные знания, глубокий подход и яркую творческую индивидуальность, которую невозможно тиражировать. Во многих странах есть архитектурная элита, которая формирует города, ведет за собой, дает ориентиры. А у нас есть разве что отдельные самородки, исключения из правил.

В Милане ты выходишь утром и погружаешься в суету людей, которые покупают газету, пьют кофе, хрустят круассанами, чувствуешь запах парфюма, цветущих растений, свежести, слышишь шум утренней толпы. И тебе не может там быть плохо. И совсем другая история, когда ты выходишь утром в спальном районе Киева и видишь огромную бирюзовую вывеску бьюти-салона. А еще есть парадное, улица, крыльцо, общественный транспорт, газоны вдоль дороги. В Киеве, когда видишь какую‑то красоту, которая тебя подпитывает, лучше замереть. При малейшем повороте головы твой взгляд наталкивается на что‑то такое, что возвращает тебя в реальность.

Баланс синего

В начале своей работы дизайнером я создал несколько сдержанных бежево-коричневых интерьеров. Я не воспринимал цвет, и самой яркой вещью в гардеробе был серый трикотажный свитер. Но в творчестве так далеко не уйдешь, я это понимал.

Мне нужно было впустить в себя цвет, и в этом помогли художники-импрессионисты. Их живопись меня привлекла,  в один момент сломала и изменила что‑то внутри. Сразу после этого появился клиент, который был готов к буйству красок. Я только что приехал из Таиланда в наш бесцветный город, была зима. Так возник интерьер Color Object с синими стенами. Пожалуй, я одним из первых среди коллег сделал настолько яркий по цветам интерьер.

Синий в интерьере — как золото. Требует умеренности и больше подходит для деталей

Я люблю сложные многокомпонентные цвета. Иногда фабрики дают им необычные названия, потому что такие цвета сложно обозначить, описать и как‑то однозначно назвать. Например, цвет, в котором есть оттенки серого, бежевого, розового. В нем может быть смешано десять или даже пятнадцать пигментов. Если долго смотреть на такой цвет, можно их прочитать.

На плоском и однозначном фоне цветные предметы смотрятся никак не смотрятся. Простые цвета не дают утонченности, в них нет развития. А сложные оттенки по‑разному смотрятся в разное время суток.

Однако сложности начинаются, когда ты приступаешь к подбору мебели, которая будет смотреться на фоне сложного цвета. Дело в том, что далеко не все фабрики работают на таком уровне глубины. С такими цветами в текстиле работают недешевые фабрики, а те, что не такие дорогие, просто не могут позволить себе настолько сложные технологии.

Темно-синий — мой любимый цвет в одежде. Особенно сложный синий, как в тканях Ralph Lauren. Цвет неба, в котором отражается бирюза. Мне интересны оттенки с такой степенью сложности, когда они хорошо совмещаются со многими другими цветами. В фэшн-индустрии их используют для сумок, чтобы можно было носить с самой разной одеждой.

В интерьере синий — как золото: требует умеренности и больше подходит для деталей. Сплошной синий в качестве фона — это много для меня. Более того, синий в чистом виде — это грустно, его обязательно нужно балансировать.

Синий хорошо смотрится в интерьере, где много дерева. Они успокаивают и дополняют друг друга. Ведь горизонт радует нас, когда в нем есть баланс песочного берега и синего неба. А еще красиво, когда в этом пейзаже возникают серый цвет гор и зелень на этих горах.

Я умею работать с любой палитрой — от черно-белой до таиландского буйства красок. Мне интересно быть одновременно разным и вести параллельно объекты, в которых есть запрос на цвет и на монохром. Тогда я реализую себя в нескольких плоскостях.

Уровень и количество цвета в каждом проекте зависит от конкретного клиента. Интерьер — это его мир, его ценности и ощущения. Клиент может позволить мне привнести что‑то, если мы одинаково чувствуем и совпадаем в каких‑то предметах. Но прежде всего как профессионал я создаю комфорт для клиента, не для себя.

Тельняшка

Мир моды бесконечно вдохновляет меня. Недавно я пересматривал документальные фильмы об Иве Сен-Лоране и до сих пор под впечатлением от колоссальной трудоспособности этого модельера. Сложно представить себе, каких усилий требует создание пяти коллекций в год, когда нужно выдавать такой объем творчества и выдерживать этот бешеный ритм.

Среди любимых модельеров есть те, чьи работы я соотношу с собой. Моя любимая вещь сейчас — черное пальто Dior, это подчеркнутый силуэт, но совершенное отсутствие броскости. Для меня важно, чтобы человек не исчезал в одежде. Ведь бывает так, что идет человек, а ты видишь в первую очередь очки, сумку или даже маску.

Вдохновляют дизайнеры, в коллекциях которых есть сложность, многоцветие и богатство фактур

Есть дизайнеры, работами которых я вдохновляюсь как профессионал. Это Маккуин, Вивьен Вествуд, модный дом Balenciaga. В их коллекциях звучит сложность, многоцветие и богатство фактур. Они целостные, осмысленные, эстетичные. Поражает еще и то, какого эмоционального накала им удается достичь во время показов. Подобные эмоции у меня может вызывать глубокое и профессионально исполненное вокальное произведение. Это искусство, иначе не назовешь. Именно такие проекты я хотел бы создавать, но в дизайне интерьера подобное вряд ли возможно. Нужен достаточный бюджет и заказчик, который не будет вмешиваться.

Голубой карбункул

У меня есть особенность — даже в совершенно обычном магазине я неосознанно выбираю самую дорогую вещь. Возможно, это чутье на роскошь или же дело в том, что меня привлекают сложные вещи, дорогие в производстве и материалах.

Я хотел бы создать интерьер, который был бы сродни искусству

Для каждого человека роскошь заключается в чем‑то своем. Для кого‑то это потрясающий вид за окном дома с аскетичным интерьером. Лично для меня роскошь — это натуральные материалы. Мрамор, оникс, массив дерева, сложные ткани с переплетениями многих ниток, многокомпонентные цвета. Это всегда отсыл к природе, красоту которой мы переносим и воссоздаем в интерьере. Например, рисунок натурального камня на ковре. В нем есть блестящие и матовые нитки, множество оттенков, сложная технология и кропотливая работа.

Роскошь — это возможность профессионального самосовершенствования. Я хотел бы создать интерьер, который был бы сродни искусству. С минимальным количеством предметов, каждый из которых вписан в пространство так, что его невозможно переставить либо убрать. Это высший пилотаж в эстетике, визуальная роскошь, в которой функция отходит на второй план. Мне хотелось бы отработать этот навык на практике и развивать его в себе.

Текст: Надежда Шейкина

PRAGMATIKA.MEDIA

«Вогнать в краску» — это серия интервью, в которых дизайнеры и архитекторы размышляют о цвете в контексте личного опыта. Каждый герой выбирает свой цвет и говорит о связанных с ним ассоциациях. Проект создан совместно с брендом SADOLIN, который входит в концерн AkzoNobel и является ведущим мировым производителем краски высшего качества.

Интерьеры Елены Фатеевой отличаются плотностью. Она смело комбинирует оттенки, выстраивая сочетания так, будто пишет картины. Вероятно, эту легкость Елене дает бэкграунд в графическом дизайне. Один из ее нашумевших проектов — квартира в Одессе площадью 17,3 кв. м. После медиауспеха крохотного жилого пространства за Еленой закрепилось амплуа «дизайнера маленьких квартир». Хотя ей самой ближе формулировка «дизайнер, который умеет грамотно работать с пространством». Сегодня в поле интересов Елены энергоэффективные дома с зелеными крышами, а еще урбанистика как инструмент улучшения качества жизни в родном Киеве.

Цвет костюма Деда Мороза

В детстве мы всегда готовили новогодние представления. На домашний праздник собирались несколько семей. Вместе с братьями и сестрами мы разыгрывали сценку из новогоднего выпуска «Ну, погоди!», где заяц ходил в костюме Деда Мороза. Зайцем была я. Когда приходил взрослый приглашенный Дед Мороз, я изучала его с точки зрения театральной кухни: из чего сшит костюм, как сделана борода, какой грим.

Родители поддерживали меня во всех начинаниях. Например, я приходила домой и говорила: «Мама, я буду альпинистом! Записалась на секцию». «Отлично!» — отвечала мама, и меня вели на эту секцию, или я шла туда сама. Потом я сообщала, что хочу быть еще и художником. «Отлично!» — и родители поддерживали это новое желание. Просто спрашивали, что от них нужно для того, чтобы я могла его реализовать. Это была атмосфера любви и полного понимания.

«Я планировала инфраструктуру пластилинового города на подоконнике, исходя из потребностей его жителей»

Уже какое‑то время я изучаю урбанистику. Рассказала об этом маме, а она говорит: «Да ты же этим занимаешься с раннего детства!» И действительно — я вспомнила, как лепила города из пластилина. Располагала их на широком подоконнике, под это дело мне было отдано большущее окно. Я планировала инфраструктуру, исходила из потребностей людей, населявших мой город. Эти люди жили, любили друг друга, рождали других людей. Им нужны были роддома и детские садики. Я все это продумывала и лепила, чтобы мой город на подоконнике был комфортным.

Цвет закатного неба

Когда я приезжаю в Копенгаген, Париж или другой город, где есть река, стараюсь селиться на берегу, чтобы видеть закаты над рекой. Закат — особенное время для меня, нарядный момент подытоживания и радости за прожитый день.

В этом году еще до карантина мы успели поехать в Южную Америку. Ледник Перито-Морено в Патагонии настолько покорил меня, что я даже не стала писать пост об этом. Некоторые вещи впечатляют так сильно, что хочется оставить это только себе. Я увидела ледник еще с самолета, а потом мы несколько раз подплывали к нему на лодке. Это громадная глыба льда, которая кряхтит, скрипит и движется — пласт замороженной вековой информации. Каждый день ледник сползает в океан на два метра. А высоко в горах он намерзает заново, еще быстрее, чем сползает. Когда я видела фотографии — не верила, что бывает такой голубой цвет, думала, это фотошоп. Оказалось, вживую он еще ярче.

«Вдохновение для меня — это новый пережитый опыт»

Вдохновение для меня — это новый пережитый опыт. Опыт общения с людьми, взаимодействия с природой. Есть моменты, которые я никогда не забуду. Помню, вернулась в Киев после периода жизни в Дубае. Мы с мамой шли по берегу Днепра на Горбачихе, и я увидела невероятно красивые облака над Киевом. Густые, кучные, с фигурками, которые можно угадывать. Они каждый год такие в мае — начале июня.

Красная тряпка для быка

Меня расстраивает фейковость, инстаграмность, приукрашенная жизнь, пропущенная через фильтры. В мире стало сложнее находить настоящее. Многие люди пытаются достичь и пережить то, чего на самом деле не существует. Создаются целые облики, бренды, возникает псевдореальность со своими псевдоспециалистами.

«Верю, что мир приходит к тому, что с тебя начинают спрашивать по твоим делам и результатам»

Причем псевдодизайнеры или псевдодекораторы — это самое меньшее зло. А вот психологи, тренеры или врачи, советам которых многие люди верят, могут навредить. Безусловно, среди них есть профи, но не всегда просто отличить одних от других. Сегодня крайне важно давать правильную оценку и правильное название всему, что видишь. Нужно вникать и разбираться.

Я верю, что мир постепенно приходит к тому, что с тебя начинают спрашивать по твоим делам и результатам. Возможно, коронавирус помог нам глубже все это переосмыслить.

Вишенка на торте

Участок, где я живу, засажен таким образом, что на нем везде тень. Для людей и гортензий это хорошо, а для огорода нет. Единственное солнечное место — крыша гаража. Из остатков кирпича, которые были в хозяйстве, я устроила на ней несколько клумб. Мы подняли туда специальный грунт для крыш. Все началось с двух грядок, сейчас их уже четыре. Опытным путем я пришла к тому, что весной на крыше прекрасно растут все виды зелени и салатов, а летом — клубника, помидоры, перец, баклажаны, цукини, морковь, свекла. Однажды удалось вырастить арбуз и дыню. Там же в кадках растут кусты пионов. Оказалось, что можно обеспечить себя большей частью овощей. В масштабах одной крыши это легко и весело.

Это был эксперимент, своеобразный прототип. Сегодня мне интересно спроектировать энергосберегающие, продуманные дома, рациональные по размеру, эксплуатации, функции. Есть чувство, что история с локдауном может повторяться. Дома в этот период обретают особенный смысл. Поэтому я буду создавать жилье с садом и огородиком на крыше.

Красная книга

Я выросла на левом берегу и очень люблю его. В моем детстве береговая линия с песчаными пляжами начиналась от Березняков и заканчивалась за Троещиной. Сейчас эта территория частично застроена, но осталось урочище Горбачиха — полуостров напротив Долобецкого и Труханова островов.

Горбачиха примыкает к Русановским садам и составляет почти 100 га береговой линии. Это место никогда не было заселено, поэтому сохранило свой исторический ландшафт и уникальное биоразнообразие. Там есть целый список краснокнижных животных и растений: бобры, выдры, редкие виды черепах, реликтовые папоротники. Осенью Горбачиха превращается в праздник красок. Там растет несколько сортов дикого винограда. И вот ты идешь, смотришь на эти лианы с бордовыми листьями немыслимых оттенков, с синими ягодами на фоне желтой листвы тополей. Это потрясающее зрелище, которое длится две или три недели.

Сейчас об урочище Горбачиха знают все: от экологических организаций Лондона и Копенгагена до депутатов Совета Европы

Горбачиха — это единственный пойменный лес на левом берегу. То есть в случае сильного половодья, которое бывает в Киеве раз в 30—50 лет, эта территория, а также часть островов на Днепре затапливаются. Это спасает от наводнения Подол, Оболонь, Осокорки и Кончу-Заспу. В действующем Генеральном плане Киева урочище Горбачиха отнесено к зонам охраняемого ландшафта. В 1994 г. территория была зарезервирована под создание заказника.

Для меня история борьбы против застройки Горбачихи началась два года назад со звонка знакомых, которые сказали, что срочно нужно бежать и что‑то делать, потому что вырубают деревья. В плане первой рубки было 7 400 деревьев. Тогда мы начали действовать — выяснили, каким законным путем можно восстановить справедливость. Провели общественные слушания в Днепровском районе, где 640 человек поддержали решение о создании заказника Горбачиха. Дальше в соответствии с европейскими нормами мы составили обоснование, почему необходимо создать заказник, и подали его в городскую администрацию. В первом чтении депутаты проголосовали за. Но больше года дело не движется.

Вот уже два года я прилагаю все усилия, чтобы привлечь внимание к этой теме. Сейчас о Горбачихе знают все: от экологических организаций Лондона и Копенгагена до депутатов Совета Европы, при котором мы создали комиссию о нарушении Украиной Бернской конвенции. Это конвенция про охрану дикой флоры и фауны. Украина ратифицировала ее, а значит, мы обязались сохранять редкие виды и делать заповедниками места, где они обитают.

Решением проблемы должно стать создание заказника Горбачиха и большого национального парка «Днепровские острова». Это моя глобальная цель.

Императорский бордовый

Мои первые интерьеры были достаточно графичными. С правильной формой, дополненной одним или двумя цветами. Переломным объектом стал «Код зеленый» семь лет назад. Именно в этом проекте я перестала относиться к интерьеру как к графике. Он стал живописью.

Дело в том, что до этого все мои объекты были наполнены светом. Когда у тебя много света — есть определенная свобода, что бы ты ни сделал — это будет хорошо. А «Код зеленый» — достаточно темная квартира на четвертом этаже. Ее окна выходят на юг, но есть одно но. Довольно близко перед окнами стоит другой дом мерзкого зеленочного оттенка. Когда я зашла в квартиру, зеленые блики были на всем: на мне, на лице, на красных ботинках. Если мы не можем что‑то перебить — нужно это усилить. Зеленый интерьер стал логическим решением. Чтобы согреть его, я ввела в пространство рыжий диван и красные элементы. Чтобы не было резкого контраста, добавила переходные цвета, которые сработали как растяжка в живописи. С тех пор я собираю интерьеры как картины.

Бордовый дает интерьеру глубину и многослойность ощущений

У каждого объекта изначально уже есть свой цвет. Он определяется пейзажем за окном и светом, попадающим в окна. В новом проекте, который находится на Воздвиженке, я использовала целый набор оттенков, выбирая из тех, которые видны за окном. Напротив находится зеленая стена киевских холмов, ее цвета меняются на протяжении года. В проекте проявилась и красная осенняя листва, и серо-голубая дымка зимнего леса.

Люблю работать с бордовым. Как плотный и сложный цвет, он требует внимательного отношения к себе. В моих интерьерах бордовый появляется, когда нужно добавить тепла в темное пространство или в холодную цветовую гамму. Бордовый дает интерьеру глубину и многослойность ощущений, ему нужен такой же сложный цвет-компаньон. Если не знаешь, какой выбрать — смотри в природу. С бордовым сочетаются все цвета красно-золотой осени и оттенки заката. В проекте «Бордо» этот цвет появился именно из‑за красных лучей заходящего солнца, которые заливали комнату.

Красное вино

Удовольствие от каждого вздоха и каждого дня — это моя жизненная концепция. Я делаю только то, что приносит радость, либо то, чем я не могу не заниматься. Потому что точка входа в жизнь и точка выхода, возможно, предначертаны. А на траекторию нашего движения из пункта А в пункт Б мы все‑таки можем влиять. Поэтому я предпочитаю делать это в компании любимых и дорогих мне людей, с вином, рассветами и закатами.

«Интерьеры, которые я создаю, направлены на удовольствие»

Интерьеры, которые я делаю, тоже направлены на удовольствие. Удовольствие от пространства, от цвета, атмосферы, нового пережитого опыта. Я думаю о том, чтобы людям было хорошо и не хотелось из дома уходить. Сейчас, на карантине, семья и комфортное домашнее пространство стали особенно важны.

Текст: Надежда Шейкина

PRAGMATIKA.MEDIA

«Вогнать в краску» — это серия материалов, созданных совместно с брендом SADOLIN, который входит в концерн AkzoNobel и является ведущим мировым производителем краски высшего качества. В этом проекте мы разговариваем о цвете в контексте личной истории с ключевыми украинскими дизайнерами. Когда речь зашла о бежевом — героиню определили моментально и без вариантов. Впрочем, в разговоре с Викторией Якушей мы не ограничились только бежевым, а зашли в коричнево-земляную палитру. Почему именно эти оттенки важны сейчас — знает The Global Aesthetic Center. Цветом 2020 г. он назвал Brave Ground — теплый землистый оттенок, в котором читается спокойствие, надежность и уважение к природе. Дизайн Виктории Якуши существует вне трендов, она идет собственным путем, опираясь на украинскую аутентику и осмысливая древние традиции в разрезе минимализма и эмоциональной лаконичности.

Виктория Якуша — один из главных амбассадоров украинского дизайна в мире. Виктория основала собственную мультидисциплинарную студию в 2006 г., а в 2019‑м открыла собственную галерею живого дизайна в Брюсселе (Бельгия).

Команда Yakusha Design создает архитектурные проекты, интерьеры, а также развивает линейку коллекционного дизайна Faina, в которой есть мебель, декор, освещение и ароматы для дома. Именно предметы Faina сделали бренд узнаваемым в мире. Например, новая работа Виктории — торшер Soniah — в начале этого октября был представлен в Милане в рамках Milano Design City. Он стал частью выставки Guiltless Plastic, где итальянская галеристка Россана Орланди собрала 25 объектов на тему экологической дружественности и новых материалов.

Пасочки из песка

Одно из ярких воспоминаний моего детства — каникулы, которые я проводила в селе у бабушки. Там были бескрайние зеленые территории, пруды. Мы все время были на улице: строили халабуды, лазили по деревьям и пасли коз. В этот период мне привилась любовь к природе и одновременно любовь к традициям. Мы всегда праздновали Троицу, Ивана Купалу, и это было красиво и колоритно.

Убеждена, что даже сейчас моя энергия — это заряд, который я получила в детстве. Время, беззаботно проведенное на природе, когда ты познаешь мир тактильно, дорогого стоит.

Этот же заряд детской свободы я хочу дать своим детям. Для меня важно, чтобы летом они наелись ягод, наплавались, много времени провели на солнце. Чтобы это было полноценное пребывание в лете, а не «загруз» книжками, видеоиграми или культурными мероприятиями.

Непохожий ни на что беж

Когда иностранцы видят предметы Faina на международных выставках, они не понимают, украинский это дизайн или какой‑то еще. Потому что в их голове нет такой ниши — «украинский дизайн». Фраза, которую приходится слышать чаще всего: «Вы ни на что не похожи». Где бы ни проходила выставка, реакция именно такая. Этот комментарий говорит о том, что Украины до сих пор нет на мировой дизайн-карте. Мы многое сделали, чтобы она там проявилась, и для некоторых людей это уже произошло. Но не на уровне массового сознания, до такого еще далеко. Сейчас нас воспринимают просто очень другими, и это отличие притягивает.

Я постоянно думаю о глобальных целях, именно они для меня первичны. Мне неинтересно создавать маленькую и уютную квартиру для одного человека. Да, я была бы рада, что сделаю счастливым этого человека, но мои мысли и амбиции имеют другой масштаб.

Один из наших проектов — дизайн-экспедиция «Земля вдохновляет», когда в 2018 и 2019 гг. мы привезли в Украину дизайнеров и топовых журналистов со всего мира, чтобы показать им старинные ремесленные техники. Этот проект мощно сработал на имидж Украины. Мы рассказали миру о нашей культуре. Faina изначально была создана именно для того, чтобы сделать украинский дизайн трендом, популяризировать его. Это не про мое личное эго, а про большую миссию, которая мотивирует нас двигаться и расти.

Цвет земли

Уже больше полугода мы с семьей живем в Бельгии. Это размеренная страна, иногда даже чересчур размеренная для меня. Именно здесь я ощутила особую связь с землей. Раньше вдохновлялась природой, но садоводство или огородничество меня не привлекали. А в Бельгии начались разные мысли на эту тему. Такое ощущение, что это проявляется ген земледелия, который всегда был внутри, но дремал. Интересно, что в Бельгии другая земля — ее цвет более рыжий. А привычные для нас свекла или тыква здесь считаются чем‑то особенным и стоят достаточно дорого.

В Бельгии другая земля — ее цвет более рыжий

Свою любовь к родной украинской земле я воплотила в нишевой линейке ароматов для дома, которую мы запустили в Faina. Это три разных, но богатых и уникальных по своей природе аромата: Mochar, Cvit, Polyn. Для меня они — запах дома.

Нейтральный фон

Люблю бежевый — это благородный и благодарный цвет. Ты можешь сделать его более теплым, холодным или совершенно нейтральным. Я предпочитаю нейтральный бежевый, в котором не чувствуется желтого, красного или зеленцы. Этот цвет не цепляет и не раздражает. Бежевый идеально подходит для «моноинтерьеров», которые я обожаю создавать. Называю так проекты, где все выдержано в одном оттенке, а игра происходит за счет фактур и материалов.

Предпочитаю нейтральный бежевый, в котором не чувствуется желтого, красного или зеленцы

Красивый бежевый оттенок не так просто найти. Желтизна, которая из него выпячивается, разрушает эффект нейтральности. Вспоминаю истории из 90‑х, когда репутация бежевого заметно пострадала. Клиенты хотели интерьеры цвета «капучино», «кофе с молоком» или еще каких‑то столь же дурацких названий. Смотрелось это «колхозно», потому что оттенки бежевого и сочетания были подобраны неграмотно и создавали эффект претенциозной дешевизны. Цвет, с которым мы работаем сейчас, — совершенно другой бежевый.

Песочные часы

У меня четверо детей — это влияет на образ жизни и на работу. Приходится организовывать свой день таким образом, чтобы многое совмещать. Я держу в голове столько задач, что иногда мне кажется, что там целая библиотека. Мама, креатор, бизнесмен — приходится одновременно находиться в разных измерениях. Я могу быть в садике, потом заскочить в магазин, купить что‑нибудь по дому и параллельно думать о следующей коллекции Faina и рабочих процессах: отгрузках или какой‑то ситуации на стройке.

Дети добавляют фокусности. Даже когда ты спокойно сидишь и читаешь, это ничего не значит. Боковым зрением, третьим глазом ты чувствуешь, где сейчас твой ребенок, что с ним происходит — все это без напряжения, на подсознательном уровне.

Наличие детей меняет отношение ко времени и работе. Потому что время, проведенное с детьми, бесценно. И если ты меняешь его на работу, она должна быть очень значимой, нужной кому‑то, а не только для твоего самолюбования или самоутверждения. Каждый твой шаг должен иметь высокую аргументацию.

Это большое счастье — иметь четверых прекрасных детей. Я многому у них учусь. Они заставляют пересмотреть ценности, делают мою жизнь более осознанной. Им нужна счастливая мама. Я из тех матерей, которые прививают детям самостоятельность настолько рано, насколько это возможно. Я задаю вопросы: «Какое твое решение? как ты думаешь? чего бы ты хотел?»

Я не «мама-квочка», но участвую во всех процессах. У нас нет няни, мне этого не хочется. Моему младшему ребенку меньше года, он появился у меня в более зрелом возрасте. Это по‑другому, чем было с первым, сейчас я осознаю ценность каждого момента. Хочется кайфовать, и есть энергия, чтобы совмещать материнство, работу, новые проекты.

Крафтовый бежевый

Давайте будем честными: Украина — это не страна со многовековой историей отлаженной мебельной промышленности. Из-за исторических перипетий четкой выстроенной структуры у нас не было ни в чем. Все, что выстраивалось — отбиралось, рушилось, возрождалось и рушилось снова. Мы все время были в состоянии «здесь и сейчас». Я творческий человек, а не промышленник. Выстраивать свою мебельную фабрику с нуля — не то, чем бы мне хотелось заниматься. Я начинала как дизайнер интерьеров, а потом появилась Faina как моя миссия. Это был ответ на внутреннее желание выразить Украину и свои мысли в дизайне. Поэтому я выбрала крафт и ручное производство.

Предметы Faina живые, вся наша философия заключена в этом

Ключевое значение для меня играют чувства, чувственность, ощущения. Предметы Faina живые, вся наша философия заключена в этом. Сегодня человек окружил себя множеством вещей, и с ними все замечательно, наверное. Но в этом потоке мы теряем связь с собой, со своим умением чувствовать. Мне интересно то, что могло бы менять людей, делать их лучше, привносить в их жизнь уникальность.

Мне нравится, что в этом есть доля неидеальности, мы в Faina и Yakusha Design не возводим совершенство в культ. А верим в живое и настоящее — живой дизайн.

Текст: Надежда Шейкина

PRAGMATIKA.MEDIA

Серия материалов под общим названием «Вогнать в краску» создана совместно с брендом SADOLIN, который входит в концерн AkzoNobel и является ведущим мировым производителем краски высшего качества. Это проект о личных отношениях с цветом: один герой — один цвет. C дизайнерами, художниками и архитекторами мы поговорим о жизненном и творческом пути. В нашем случае цвет — это маркер, обозначающий события и воспоминания, вызывающий ассоциации. Первым, кого мы «вогнали в краску», стал Алексей Искос, классик датского дизайна родом из Украины.

Алексей Искос родился в Харькове в 1965 г., учился на архитектурном отделении Харьковского инженерно-строительного института, затем в педагогическом, преподавал рисование в школе. В 1991 г. переехал в Копенгаген, где поступил на 4‑й курс Danish Design School и получил образование промдизайнера. В 2010‑м совместно с дизайнером Борисом Берлиным создал студию Iskos-Berlin, а в 2018‑м — собственное бюро Iskos Design. Сотрудничает с Blå Station, HAY, Menu, Muuto, Fritz Hansen, Normann Сopenhagen и другими европейскими фабриками по производству мебели и света. В портфолио дизайнера также коллаборация с украинской компанией ODESD2, для которой он разработал подвесную «плиссированную» лампу из тонкого листового металла. Работы Алексея Искоса представлены в датском Designmuseum а также Музее дизайна Исландии.

Белый снег

Одна из тех немногих вещей, которых мне не хватает в Дании. Помню, как мама забирала меня из детского сада и везла домой на санках закутанным в одеяло. Ты смотришь вверх — там небо со звездами, смотришь в сторону — там снег искрится под фонарями. Этот вид, когда все покрыто белым — и земля, и деревья, до сих пор кажется мне чем‑то фантастическим.

В Дании снег выпадает раз в пять лет и сразу тает. Здесь Гольфстрим: теплая зима и прохладное лето. Ничто не приспособлено ни к снегу, ни к жаре. Летом в +30 °С рельсы расширяются, поезда не ходят, а зимой снег забивается в щели дверей транспорта, и они не закрываются. Снегоуборочных машин мало, их нерентабельно содержать ради таких редких случаев. Все относятся к снегу как к некому приключению. Если три дня ничего не расчищать — он растает сам по себе. Каждый год возникают разговоры, будет ли на этот раз «Белое Рождество». За 30 лет, что живу в Дании, ни разу его не видел.

Первые полгода в Danish Design School я привыкал к тому, что собственное мнение важнее правильного

Белый верх, черный низ

Различия между учебой в Украине и в Дании — это как между черным и белым. В моем харьковском институте на архитектурном отделении все было строго регламентировано. Когда давали задание, то указывали, сколько листов какого формата ты должен сдать, как оформить и в какой технике выполнить. На все были свои правила. В Дании другой подход — полная самостоятельность. Ты сам выбираешь проект, которым будешь заниматься. Определяешь, сколько времени на него потребуется. Преподаватель по сути становится твоим консультантом. Своего я встретил спустя полтора месяца после начала учебы, он узнал меня в супермаркете и предложил встретиться поговорить. Оценок у нас не было, была критика: ты ее слушаешь и сам решаешь — двигаешься дальше или нет.

Первые полгода я привыкал к тому, что собственное мнение важнее правильного. Учеба направлена на то, чтобы научить тебя думать, а не дать какой‑то объем знаний. Образование — это возможность. Как ты ее используешь — это твое личное дело.

Выпускной проект моего приятеля в дизайн-школе завалили, несмотря на то что идея изначально была очень хорошей. Но просто реализовать даже хорошую идею недостаточно. Преподавателям важно увидеть развитие, путь от идеи до результата. Без этого им не было ясно, умеет ли студент думать и может ли стать дизайнером.

Белый лист

Всегда делаю скечи на бумаге и на планшете. Это самый быстрый способ запомнить идею. Блокнот не всегда под рукой, поэтому в ход идут конверты или квитанции из магазинов. Потом прихожу домой и достаю из сумки кучу бумажек, которые нужно рассмотреть, чтобы перенести идею в скеч-бук.

Соотношение своих проектов и тех, которые я делаю по запросу компании, приблизительно 50 / 50. Собственные проекты интереснее разрабатывать, но сложнее продавать.

Я могу назначить встречу практически в любой датской компании, со мной с удовольствием поговорят. Но это далеко не всегда означает, что мой предмет примут. Найти клиента для своей идеи с первого раза — большая редкость. Отказов больше, чем позитивных ответов. Это не потому что дизайн плохой — важно оказаться в нужном месте в нужное время. Возможно, у компании уже есть подобная модель в работе или какие‑то другие планы. Я общался с коллегами, дизайнерами первого эшелона — у них все происходит точно так же.

Найти клиента для своей идеи с первого раза — большая редкость

Белая ворона

В датской культуре не принято особенно выделяться, хвастаться умом или богатством. Показывая слишком дорогую машину или чрезмерно роскошный дом, ты как бы говоришь: я лучше других. А это дурной тон. Можно долго знать человека и не догадываться, что он из какой‑то богатой семьи. Единственное, чем можно похвастаться — это успехами детей. Роскошь здесь есть, но она другая. Не дорогие часы, а например, мебель кого‑нибудь из датских классиков, кресло за 10 тыс. евро.

В одежде точно так же. Не страшно показать некоторое пренебрежение к своему внешнему виду, и скромная элегантность ценится выше, чем броскость. Даже на мероприятие или вечеринку лучше одеться скромнее, нежели переборщить.

На улицах практически не встретишь людей в яркой одежде, как и в чисто белой. На днях мы шли по городу и на скамейке сидела девушка в оранжевом плаще, я даже порадовался — так непривычно это выглядело.

Белые стены

Мой дом белого цвета. Стены внутри тоже почти все белые. В Дании это распространено. Очевидно, традиция растет из протестантизма и реформации — в XVI в. решили убрать все золото из церквей, а настенные росписи закрасили. Решили, что Богу не важно, какие украшения в твоей церкви, важно то, какой ты человек. Стены в церквах стали белыми и в домах тоже.

Мне нравится эта традиция. Белые стены — это фон, на котором любой цвет смотрится сильнее, ярче и насыщеннее. В предметах белый подчеркивает форму, на нем видны все тени, как на тех гипсовых фигурах, которые мы рисовали в институте.

В цветоведении белый — это отсутствие цвета, а в физике — наоборот, смешение всех цветов. По моим ощущениям белый — это как водка в коктейле. Он усиливает все остальные цвета.

По моим ощущениям белый — это как водка в коктейле

Датский дизайнер Вернер Пантон сказал, что на хорошем цвете лучше сидится. В его предметах он играет ключевую роль. Я это уважаю, но для меня цвет не настолько важен, в моих работах он появляется в самом конце. Есть форма и функция, а уже за ними приходит цвет. Иногда его выбирает компания-производитель, и я не вмешиваюсь. Хороший дизайн можно покрасить в любой цвет: и в желтом, и в черном он должен смотреться гармонично. Качественный дизайн цвет не испортит — точно так же, как плохой дизайн цвет не спасет.

Белый шум

У меня есть свойство легко закрываться в себе. Даже в комнате, где играет громкая музыка, разговаривают люди и бегают дети, я могу погрузиться в свои мысли, и мне ничего не мешает. Я не сторонник идеи, что нужно от всего отгородиться, уйти из социальных медиа, чтобы оставаться собой. Нахожусь там, где мне интересно. Например, надоел Netflix — просто выключаю. Вся эта информация и весь этот белый шум в итоге и трансформируются в творчество.

Можно говорить о трендах как о белом шуме. Если это цвет года или какая‑то мебельная обивка, то нет смысла ему следовать. Потому что с момента идеи до появления готового предмета проходит несколько лет. Дизайнер, который ориентируется на существующий тренд, заведомо отстает. Пока вещь будет готова, мода изменится.

Дизайнер, который ориентируется на существующий тренд, заведомо отстает

С другой стороны, есть глобальные долгосрочные тренды. Например, диджитализация, глобализация или, наоборот, возвращение к национальным государствам. Они проникают в тебя, хочешь ты того или нет. Не важно, нравится ли тебе смартфон, но сегодня нет смысла не пользоваться им. На днях я купил новую стиральную и сушильную машину, осталось настроить ее управление со смартфона. Как дизайнер, создавая лампу, я осознаю, что если не сегодня, то через несколько лет ее интегрируют в какую‑то smart thing system, и это не зависит от моего желания. Возможно, дизайнеры понимают долгосрочные тренды и учитывают их раньше остальных людей.

Белые халаты

В Дании карантин, связанный с пандемией COVID-19, практически закончился. В начале локдауна мы по инерции еще тянулись друг к другу. Чувствовали неловкость: как это не пожать руки, не обняться при встрече. А сейчас если кто‑то протягивает руку для приветствия, это выглядит странным. Запросто могу представить, что произойдут и более глобальные перемены в обществе.

Еще лет десять назад в Дании было разрешено курить в общественных местах. Можно было курить в ресторанах и торговых центрах, были курящие вагоны в метро и электричках. А потом приняли закон, который это запретил. Все привыкли и восприняли это позитивно. Так же легко могут прижиться новые нормы относительно расстояния между столами в ресторанах.

Сейчас если кто-то протягивает руку для приветствия, это выглядит странным

Многим бизнесам сейчас сложно, другие, наоборот, получили толчок к развитию. Активно растет интернет-торговля, в Дании открылись две большие компании курьерской доставки. Некоторые фирмы пережили растерянность и упадок, но нашли для себя новые ниши. Один мой товарищ выпускал вывески для аэропортов. На два месяца его компания осталась без заказов, потому что аэропорты закрыты. Сейчас он разработал новый продукт — прозрачные перегородки, которые можно поставить на пол, на стол, подвесить на потолок в офисе или других общественных местах. Со знакомым дизайнером они за два месяца проработали эту идею и сейчас активно ее внедряют. В начале локдауна в его компании работали 10 человек, теперь их 40.

Мир меняется, но так было всегда. У людей и человечества в целом есть потрясающее свойство приспосабливаться и выживать, хотя это нелегко и не всегда безболезненно. Но мы, дизайнеры, привыкли к переменам, какого бы цвета они ни были.

Текст: Надежда Шейкина

Фото предоставлены Алексеем Искосом

PRAGMATIKA.MEDIA

Сolor futures 2021

29 сентября в пространстве Kooperativ прошло очень важное событие — концерн Akzo Nobel и бренд Sadolin объявили цвет года 2021! Это оттенок Brave Ground !!!

Brave Ground — теплый, естественный, нейтральный оттенок, который расширяет наши возможности, обеспечивает равновесие, создает ощущение уверенности.

Пригласили специалистов в области искусства, моды, дизайна и архитектуры, которые рассказали все, что нужно знать о цвете и его актуальных цветовых сочетаниях.

В содержательной и эмоциональной дискуссии приняли участие:

• Дизайнер интерьеров, декоратор Юрий Зименко;
• Основатель архитектурной студии BARABAN + Николай Гулик;
• Инфлюенсер и основатель комьюнити разумного потребления «Шо-та» Юлия Шмакова.
• Фэшн-дизайнер Кристина Бобкова;
• Украинский художник Александр Клименко;
• Дизайнеры и Амбассадоры бренда Sadolin — Александра Ассаул и Инна Игонина — Sasha Assaul design

• 

• 

• 

• 

• 

В рамках ивента амбассадоры бренда Sadolin Александра Ассаул и Инна Игонина рассказали гостям вечера, с чем лучше всего сочетать цвет 2021, для кого он подойдет и какие возможности открывает для дизайнеров и архитекторов. А Константин Ковшевацкий вместе с экспертами в области искусства, моды, дизайна и архитектуры Кристиной Бобковой, Юрием Зименко, Николаем Гулыком, Александром Клименко и Юлией Шмаковой обсудил актуальные цветовые сочетания будущего года и значение цвета для разных творческих дисциплин.

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

Запись мероприятия “Цвет года Sadolin. Искусство, мода, интерьер, архитектура” можно посмотреть по ссылке:
►►► https://bit.ly/3cF6Vtt

Агенція з дослідження і реалізації проєктів у сфері дизайну Maino Design разом із Kooperativ презентують новий формат проведення виставок предметного дизайну. Роботи українських виробників будуть показані у двох вимірах одночасно: фізичному та віртуальному.null

Так, на новому креативному майданчику Києва KOOPERATIV із 5 до 19 вересня проведуть фізичну виставку предметного дизайну, і паралельно з 4 до 18 вересня ця ж виставка буде показана на Digital Fair паризької виставки Maison et Objet. Віртуальна екскурсія київською виставкою та віртуальні шоу-руми з можливістю продажів будуть доступні професіоналам з усього світу, а українці вперше наживо побачать те, що зазвичай експонується в Парижі.

На виставці в Києві і в Парижі (он-лайн) будуть представлені дизайнерські меблі для дому, для дорослих та дітей, outdoor, кераміка, арт-об’єкти та килим. Серед учасників: Art & Design by Kristina Gaidamaka, KASSONE, Container design studio, miracle2people, Sleep.Onnn, GOMINGIR, ZEGEN, GORN, RDWOOD by RYNTOVT DESIGN із тизером колекції меблів ORGANiC collection та FFFACE із двома брендами — Waone Interesni Kazki та Neutrum.

Проєкт збере навколо себе не тільки професійну аудиторію, а й широке коло бізнес орієнтованої та культурної спільноти, яка зацікавлена у розвитку економіки країни.

— коментує кураторка проєкту Ukrainian Design Brands Анастасія Білецька, креативна директорка Maino Design.

19 вересня у рамках проєкту пройде Форум «Креатив на експорт». Спеціальний гість події комерційний директор салону Maison et Objet Гійом Прот розповість про експортні перспективи українського дизайну в Європі та світі, а українські дизайнери, експорт менеджери та бренди поділяться власними успішними кейсами.

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

Коли:

• 05-19.09.20 Kyiv, KOOPERATIV. Фізична присутність, доповнена реальність
• 04-18.09.20 Paris, DIGITAL FAIR. Віртуальна присутність
• 19.09 — Форум “Креатив на експорт”

Організатори:

Агенція з дослідження і реалізації проєктів у сфері дизайну Maino Design та простір KOOPERATIV

Многие из ваз знают об удивительном апликейшне — Sadolin Visualizer!
Но если вы еще не пользуетесь им, мы расскажем, почему это стоит сделать немедленно!
Visualizer позволяет раскрасить стены и потолок в режиме реального времени и увидеть готовый результат еще до начала ремонта. Часто человек хочет увидеть визуализацию своего пространства, чтобы убедиться, что именно такая цветовая гамма подходит в его случае. Именно для этого и был создан Sadolin Visualizer. Этот апп для смартфонов и планшетов использует инновационную технологию «дополнительной реальности», что позволяет выбирать цвета на экране мобильного устройства и увидеть интерьер в обновленном образе.

---

Выбор цветовой схемы для комнаты — это творческий процесс, который может занять немало времени. Вы предпочитаете тепло и комфорт, которые дарит ваш любимый цвет, но не уверены, что именно этот оттенок будет хорошо сочетаться с вашим винтажным столом или другой мебелью? Воспользуйтесь тестерами цветов Sadolin Ambiance и ускорьте процесс принятия решения!

Попробуйте тестер цвета Sadolin Ambiance — 30 мл краски + валик позволяет удобно потестить цвета на стене перед покупкой всего объема краски.

Чтобы помочь вам в выборе цвета, шведский бренд красок Sadolin разработал язык цвета, который представлен в виде веера Sadolin Professional Colour Palette.
Цветовая палитра — очень удобный инструмент для профессиональных дизайнеров, архитекторов, строителей, а также всех, у кого возникает потребность в правильном выборе цвета для творческой и практической работы с красками Sadolin.
Sadolin Professional Colour Palette — профессиональный выбор цвета!

Для дизайнеров и архитекторов: Приглашаем вас присоединиться к Sadolin Design Club, который мы создали, чтобы поддерживать и вдохновлять архитекторов и дизайнеров интерьера, способствовать развитию и совершенствованию жизни людей с помощью технических инноваций, высококачественных и экологических продуктов компании. Поддерживать и вдохновлять архитекторов и дизайнеров интерьера, сделать их проекты эмоциональными и эстетическими. Членам клуба предлагаются выгодные условия сотрудничества, техническая поддержка и сопровождение проектов.

А что если обычная лестница на районе станет модным «инстаграмным» местом? А что если брутальная бетонная площадка в депрессивном городке превратится в свободный и радостный центр уличного баскетбола? Поменяется не только настроение, изменится жизнь людей, которые ходят по этой лестнице и бросают мяч в баскетбольную корзину на обновленной спортивной площадке. Проект Let’s Colour именно об этих изменениях.

11 лет компания AkzoNobel и бренд Sadolin раскрашивают мир

В 2009 году корпорация AkzoNobel запустила социальный проект Let’s Colour, чтобы поддержать сообщества людей, готовых объединяться и менять пространство вокруг. Участники движения по всему миру раскрасили улицы и больницы, стены многоэтажек и велодорожки, старые автостанции и школьные классы. Идея проекта – показать, что изменения возможны, а творческий взгляд способен превратить уродливую архитектуру в живописное место.

Крутая идея и активное сообщество – вот две составляющих, которые меняют мир сегодня. Чтобы присоединиться к движению Let’s Colour нужно мыслить out of the box. А еще нужна группа людей готовых включаться, продумывать все детали сообща, дерзко мечтать и даже испачкать руки краской.

За время существования Let’s Colour 2 289 проектов по всему миру получили поддержку – 1 357 646 литров краски. 12 039 волонтеров взяли в руки кисти. По подсчетам компании этот движ преобразил места и пространства, которыми пользуются больше, чем 81 миллион людей. 

Яркие примеры

Let’s Colour?

Есть идея, как улучшить жизнь вашей улицы, района или местного сообщества при помощи красок Sadolin? Вынашиваешь в голове социальный проект, который повлияет на жизнь многих людей?

Расскажи об этом нам! Если твоя заявка будет одобрена – ты получишь на ее реализацию высококачественные краски для интерьера либо экстерьера. Ждем ярких инициатив со всей Украины и верим в то, что небезразличные люди способны менять реальность!

• Вогнать в краску с SADOLIN. Loft Buro и их красный
• Вогнать в краску с SADOLIN. Ольга Богданова и ее зеленый
• Вогнать в краску с SADOLIN. Юрий Зименко и его синий
• Вогнать в краску с SADOLIN. Елена Фатеева и ее бордовый
• Вогнать в краску с SADOLIN. Виктория Якуша и ее бежевый